На работе есть девочка, допустим, Мариночка. Мариночке около года.
Мариночка кусаетсяНа второй день моего пребывания в комнате, я подумал <у Мариночки завышенный уровень тревожности/очень обеспокоена/she's anxious>.
На второй неделе своего пребывания там, был уверен в своём умозаключении и поделился им с другими воспитательницами - но я почти уверен, что они не поняли, о чём я говорю, и почему это будет важно.
Но потому что я уже на второй день заметил предупреждающие знаки, я ничуть не удивился, когда девочка начала кусать других детей.
Понаблюдал (предотвращая повреждения, конечно): девочка кусает <как только, так сразу> - она не оглядывается в поисках взрослого помочь ей в трудной ситуации, она не выражает голосом несогласие с чьими-то действиями, и она не приостанавливается удивиться, когда кто-то её <достаёт>.
Поэтому говорил сотрудницам об эмоциональной поддержке ребёнка и отзывчивости - но, опять же, не думаю, что они поняли: та же Бо. продолжает орать <Мариночка, НЕТНЕТНЕТНЕТ>, на бегу к девочке, когда видит, что та возможно кусает кого-то, а такой ор не помогает успокоить ребёнка и убедить её, что мы её поддержим в трудной ситуации.
Прямо рукалицо от этих идиотов. Где они учились работать по профессии?
Но это ещё цветочки.
Ягодкой было заявление Ба. (она, типо, главная по двум комнатам, если я правильно понимаю), что Мариночку надо учить названиям частей тела, и где у неё зубы - чтобы Мариночка понимала, что к чему, когда мы говорим ей <зубы не для того, чтоб делать телу больно>. Будто если она знает, как называется та фигня во рту, и части тела вообще, то вдруг у неё появится самоконтроль не кусать окружающих.
Ага.
ЩАЗ.
Кстати, это та же Ба. которая приказала мне переписать план на неделю печатными буквами, потому что <никто не сможет прочитать мои письменные> - а сообщила ей об этом Хе. (мол, хныыы, я не могу прочитать, что он написал), которая не могла прочитать наши правила, и мне пришлось ей их объяснять устно.