Не хочу ничего делать.
Надо бы и постирать, и по магазинам пробежаться, а то в воскресенье все по пол-дня работают, в понедельник всё будет закрыто, а во вторник я хочу пойти в не-продуктовые магазины.
Но чтобы это всё сделать, надо отказаться от иллюзии <четыре свободных дня> (и принять реальность <один свободный день>), а я не готов.
Поэтому сижу на тумбе, пью чай.
Кстати, из нового чайника! Мне муж той мамы, которая плакала в кабинете начальницы, услышав, как нянечка-украинка на меня орала, подарил заварочный чайник! Допустим, я сам знаю, что он взял его в соседнем продуктовом (продают <подарочные наборы>, по относительно демократичным ценам), но мне нравится, что во-первых, взял, а во-вторых, мне так хорошо пригодилось, и я сейчас пью чай, который вкуснее, чем из пакетиков. Отдельный плюс, что благодаря его строению, этот чайник легче мыть, чем то вырви-глаз убожество, которым Белоснежная Царица снабдила меня при выезде, и которое я игнорировал все те годы, пока не дошёл до заваривания листового чая.

Читал новости: какой-то корейский певец покончил жизнь самоубийством, и недавно опубликовали его суицидное письмо. Парень пишет нечто вроде <я был один со всем этим. Почему мне было больно? Потому что я не идеален. Доктор, вы этот ответ хотели? Многие говорили мне, что могло бы быть и хуже, и надо быть сильнее, и все терпят - чушь: никому в мире, кто слабее меня, не было хуже, чем мне. Я так и не научился наслаждаться этой болью.>
И я сижу, в ахуе, и думаю: бля, как же мне повезло, что я наконец начал принимать эту хуёвую жизнь как должное, и начал учиться терпеть разную хуйню, и даже рассматривать идею получать удовольствие от этой дряни. Но да, я его понимаю. И все те люди, которые говорили ему <измени себя, и всё будет лучше> - бля, себя менять - много усилий, и ещё больше времени. Может, если я правильно изменю себя, успешно, то действительно будет лучше. Когда-нибудь. В будущем. Будет. Но что делать сейчас? Больно-то сейчас?
Вот и остаются люди, один на один с болью. А боль только растёт, а человек один...